-

"Парень из Гжатска"
-
"Александр Дмитриевич Каллистратов приехал в Подлипки в 1942 году. Триста рабочих и специалистов с ленинградского завода «Арсенал» призваны были организовать производство оружия в пустых корпусах артиллерийского завода № 8, эвакуированного на Урал в октябре 1941 года. Новый завод, директором которого стал Каллистратов, получил № 88.
Через четыре года он стал производственной базой ракетного НИИ-88,
а позднее - ОКБ-1 во главе с С.П. Королёвым.
Об Александре Дмитриевиче мне рассказала его дочь Марина Александровна Филина, проживающая в квартире отца, в знаменитом «директорском доме» на улице Карла Либкнехта.

ПУНКТИР ДЕТСТВА И ОТРОЧЕСТВА
Александр Дмитриевич Каллистратов родился 5 сентября 1906 года
в Рославле (Смоленская область).

Вскоре, однако, семья перебралась в Гжатск, где отец Саши работал начальником почтового ведомства. Отец был разносторонним человеком, увлекался поэзией, сам писал стихи. Мать пела в церковном хоре. Когда Саше было два года, отца не стало. Он остался с матерью и сестрой. Нужда заставила мальчика работать с 14 лет. Он брался за всё. Продавал билеты в народном доме. Играл на аккордеоне, на струнных инструментах, и всё это - на слух, самоучкой. Руководил музыкальными кружками. В голодном 1920 году его с сестрой, спасая от голода, взяли два детских дома.
Саша был «рукастым» и без дела не оставался: выполнял работу садовника, ухаживал за лошадьми, приобщался к специальностям столяра и слесаря в мастерских детдома.
Здесь, в Гжатске, он впервые увидел в небе самолёт. Впечатление было такое, что он совершенно забыл о себе («Потерял тело!» - рассказывал он). Под этим впечатлением созрело у него твёрдое решение заняться техникой.
Пришло время, и Сашу забрали на год служить в Красной Армии. Здесь жизнь впервые столкнула его с артиллерией: служил в IV корпусном артполку. Через год, согласно закону, он должен был возвратиться на старое место, но ему очень хотелось заниматься техникой.
Выручил случай.

МОРЯЦКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ
В это время в Ленинграде на военном корабле служил матросом Сашин приятель. Тот прислал ему письмо с приглашением приехать. Армейский начальник Александра, сам бывший моряк, увидел это письмо и дал на это письменное разрешение.
Прибыв в Ленинград, Саша узнал, что крейсер вместе с его приятелем отбыл по тревоге в море. Что было делать ему одному, в незнакомом городе?
В шинели, держа в руке деревянный сундучок, в котором были картошка, хлеб, лук и полотенце, он пошёл на биржу труда. Она была забита тысячами ищущих работу людей.
Саша без толку провёл на бирже целый день. Ни денег на питание, ни жилья,
ни работы у него не было.
Когда биржа закрывалась и народ схлынул, Александр решился заглянуть в одну из комнат биржи. За дверью сидел человек в матросской тельняшке. Выслушав рассказ Саши о приятеле-матросе, об армейском начальнике с морским прошлым,
он расположился к пареньку и пообещал ему помочь:
- Приходи ко мне завтра к самому началу работы, - сказал он, - будут заявки от заводов города.
Ночевал Саша на уличной скамейке, а наутро получил на бирже направление на завод «Большевик». Там ему дали талоны на питание (кормили утром и в обед тюрей, хлебом, солью и водой) и место в общежитии (в помещении Александровско-Невской лавры стояли металлические кровати без матрасов). Начальник общежития дал Александру мешок для матраса. Ему повезло: в магазин рядом с общежитием привезли куриные яйца, упакованные в стружку. Ею Саша набил мешок: чем не матрас? Подушки, правда, не было, но его предупредили - спать, подложив под голову шапку, а обувь и вовсе не снимать: сопрут!
На заводе у умелого парня дела пошли круто в гору. Вскоре ему предложили учиться, а вернее - продолжить образование. В Гжатске Саша учился в престижной гимназии, куда был принят согласно указу Александра II, который распорядился бесплатно учить в гимназии потомков инвалидов Крымской войны. (Дед Александра потерял на этой войне ногу).
Так Саша попал в Ленинградский механический институт (впоследствии - Политехнический). Учился он хорошо: сбывалась его мечта о технике. После второго курса его послали на практику в Горький, где Форд строил автозавод. Здесь Саша познакомился со многими американскими специалистами, активно с ними общался, приобщился к передовой технологии и чёткой работе. Общительного, доброжелательного, головастого и рукастого парня очень хотели оставить на автозаводе начальником цеха.
И только активное нежелание Саши остаться и письмо из Политехнического института с запретом сделать это не доучившись позволили ему вернуться и продолжить образование. Через год его в числе лучших студентов направили в Ленинградскую военно-артиллерийскую академию, которую Александр Дмитриевич Каллистратов окончил военным инженером-артиллеристом.

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ЗАВОД "АРСЕНАЛ"
В этом качестве он начал трудовую деятельность в особом конструкторском бюро (ОКБ-43) Наркомата вооружений, где с 1936-го по 1939 года работал инженером-конструктором, руководителем группы, начальником отдела и заместителем начальника ОКБ.
Ему нравилось конструировать , но судьба распорядилась иначе.
Дипломированные специалисты были в то время, как говорится, на вес золота. И в 1939 году его назначают директором крупного артиллерийского завода № 7 (ныне завод «Арсенал»).
Молодой директор проводит техническую и организационную перестройку, в результате которой завод значительно увеличил выпуск вооружения. В то время выполнялся крупный заказ для воюющей Испании. Пушки конспиративно доставлялись в Испанию морем в трюмах, заполненных нефтью.

За выполнение правительственного задания Каллистратов был награждён
в 1939 году орденом Красной Звезды. Это был его первый орден.

Гитлер напал на СССР, и вскоре кольцо блокады сомкнулось вокруг Ленинграда.
В качестве Директора Каллистратов был членом Ленинградского Совета обороны.
Здесь он близко познакомился со многими директорами других заводов, в том числе с молодым директором завода «Большевик» Дмитрием Фёдоровичем Устиновым.
Говорю об этом потому, что это знакомство сыграло весьма большую роль в дальнейшей судьбе Каллистратова.

Всю блокаду «Арсенал» бесперебойно давал военную продукцию, и роль в этом хозяйственной сметки молодого директора трудно переоценить. Для поддержки рабочих на заводе была организована система недельного «профилактория»: по скользящему графику каждую неделю на заводе кормилась и ночевала группа рабочих.

Для добывания еды были организованы специальные команды, которые ночью на грузовиках прорывали кольцо блокады и привозили пищу с «большой земли». Были приняты простые, но эффективные меры против цинги. От врачей директор узнал, что в еловых иголках содержится много витамина С. И в цехах появились бочки с водой, в которой замачивались еловые ветки, нарезанные в парках города. Воду пили из этих бочек.
Однажды стало известно, что на Неве затонула баржа с мукой. Тут же была организована команда, которой удалось спасти часть муки: воспользовались тем, что мука в мешках, попав в воду, обволакивается корочкой «клея из муки», а внутри мука остаётся сухой.

Надо сказать, что здание завода «Арсенал» было построено Александром Меньшиковым ещё при Петре I. Строили тогда на века, и здание имело многоярусные подвалы.
Они-то и спасали арсенальцев от жестоких немецких бомбёжек.
Спасали настолько надёжно, что потерь практически не было.
Эти же подвалы спасли и от... голода. Со времён Петра Алексеевича в нижних подвалах лежали сёдла, стремена, упряжь. И всё это из толстой, добротной кожи. Вот эту кожу и пустили в дело: её варили и получали клейстер, служивший основой баланды.
Так выживали "арсенальцы", давали продукцию фронту, работали на Победу!

"За образцовое выполнение задания Правительства по выпуску вооружения и военных приборов" 10 января 1942 года Каллистратов был награждён
орденом Трудового Красного Знамени,
а 22 декабря 1942 года - медалью «За оборону Ленинграда».

Надо сказать, что далеко не на всех заводах Ленинграда было такое относительное благополучие. И когда директор завода «Большевик» Д.Ф. Устинов получил неожиданный вызов в Москву, он поехал туда с тяжёлым сердцем, ибо проведённая накануне проверка показала, что положение на заводе вызывает тревогу.
О вызове в Москву  Дмитрий Фёдорович поставил в известность Каллистратова,
с которым к этому времени его связывали доверительные отношения.
И вот - ночной звонок из Москвы.
- Ты знаешь, кто тебе звонит? - спросил Каллистратова Устинов.
Александр Дмитриевич ответил, что Устинов мог бы подождать со звонком до утра и положил трубку.
Через час - новый звонок:
- Нет, ты знаешь, кто тебе звонит? - добивался тот ответа. Оказалось, что звонит... Нарком вооружения: Жданов, благоволивший к Устинову и наплевавший на результаты проверки на заводе «Большевик», убедил Сталина назначить на этот пост Дмитрия Фёдоровича.

В ПОДЛИПКАХ
Война с фашистами вступала в решающую фазу, и Устинов задумался, где ещё можно делать пушки. Выпускник Ленинградского военно-механического института, он знал про завод № 8 в Подлипках, эту артиллерийскую «академию», где успешно работали выпускники института
М.Н. Логинов и Л.А. Локтев , которых хорошо знал ещё по институту. Естественно, что было принято решение развернуть артиллерийское производство в корпусах этого завода, эвакуированного в Свердловск (Екатерин-
бург), Молотов (Пермь) и Воткинск. И кому же разворачивать это производство, как не "арсенальцам" - артиллеристам? Устинов настоял на своём.
И в 1942 году в Подлипки во главе с Каллистратовым прибывают 300 человек - рабочих, мастеров, конструкторов. Вместе с ними прибыли и первые станки.
Александр Дмитриевич становится директором артиллерийского завода № 88.
Доскональное знание артиллерийской техники и хозяйская хватка Александра Дмитриевича помогли быстрому налаживанию выпуска артиллерийских систем в Подлипках.
Директор находился на заводе круглые сутки. Ночевал он в директорском корпусе (знаменитом «Екатерининском дворце», который выходит своим фасадом на Ярославское шоссе в районе моста через Ярославскую железную дорогу). Уходить было нельзя: вождь работал ночью,
и в случае его звонка надо было быть на месте.
Как только завод развернулся,  Д.Ф. Устинов позвонил Каллистратову и предложил ему принять часть американских металлорежущих станков, поступавших в страну по «ленд-лизу». Директор так поставил дело, что к концу войны завод был прекрасно оснащён станками, некоторые из которых проработали более 50-ти лет. Большим подспорьем для выполнения программы оказались ученики Мытищинского ремесленного училища:
к станкам становились 12-13-летние подростки.
К 1944 году завод работает в полную силу, выпуская артиллерию для фронта.

Коллективу завода присуждается Красное знамя Наркомата вооружения СССР
и ЦК ВЛКСМ.
За успешное выполнение заданий Государственного комитета обороны 5 августа 1944 года Директор завода № 88 А.Д. Каллистратов награждается высшей правительственной наградой - орденом Ленина, а 16 сентября 1945 года за создание и выпуск новых образцов вооружения - орденом Отечественной войны I степени, медалью «За боевые заслуги».
К концу 1944 года, когда исход войны уже не вызывал сомнения, встал вопрос, что делать заводу: такого количества оружия уже не было нужно.  Д.Ф. Устинов сообщил, что Наркомат принял решение загрузить завод гражданской продукцией - производством чешских трамваев. Орудийный завод и трамваи? Каллистратов, как мог, сопротивлялся, и решение было отменено.

Завод № 88 получил вскоре совсем другую загрузку, ставшую судьбой всего города.
Предприятие стало первоклассной по тем временам базой для развития ракетной техники.
А в 1946 году был образован НИИ-88, включивший в себя СКБ (в котором каждый отдел возглавлялся Главным конструктором по направлению) и завод № 88,
выполнявший заказы СКБ.

И.о. Начальника НИИ-88 был назначен А.Д. Каллистратов, а первым Директором НИИ-88 стал  Лев Робертович Гонор.
Начальником отдела 3 СКБ НИИ-88 в августе 1946 года был назначен  С.П. Королёв.
Под руководством А.Д. Каллистратова началась перестройка производства завода № 88 для развития ракетной техники.
Для огневых испытаний ракетной техники нужна была стендовая база.
Выбирали это место Устинов, Каллистратов и один из местных охотников. А было это так. Загорский горком партии получил задание собрать охотников. Сказано - сделано. И вот в назначенный день Устинов и Каллистратов подъехали к горкому партии на рассвете, чтобы посоветоваться с охотниками, где поблизости есть место с глубокими оврагами, пригодными для строительства огневых стендов. Приехали и... онемели. Их встречали несколько десятков охотников в полной амуниции, с ружьями и собаками, готовых ринуться по команде в лес. Что и говорить, партийные команды в те годы, дойдя донизу, многократно усиливались.
На вопрос Дмитрия Фёдоровича, где тут овраги, один из охотников вызвался показать место. Так появилась известная королёвцам Новостройка.
Александр Дмитриевич понимал, что бурно развивающаяся ракетная отрасль потребует расширения завода № 88 и «положил глаз» на КБ Сухого, которое было в то время на территории теперешнего НИИТа, в районе автозаправки, недалеко от Ярославского шоссе.
Был такой проект: закрыть въезд в город с Ярославского шоссе по теперешней улице Пионерской и расширить территорию завода в сторону Мытищ, а въезд в город сделать мимо лесничества, там, где теперь проходит такое странное Мытищинское шоссе.

Добиваясь от Устинова такого решения в очередной раз, Каллистратов использовал подвернувшийся случай. Недалеко от КБ Сухого упал планер, который был быстро ободран на хозяйственные цели набежавшими жителями. Остался один только остов. Его-то и распорядился Каллистратов взгромоздить на крышу одного из строений на въезде в город.
Затем он привёз в Подлипки Дмитрия Фёдоровича и показал ему эту картину
в доказательство того, что КБ Сухого вблизи завода не место. Решение по переводу КБ Сухого было принято. Проект же расширения территории завода реализован не был.

Как бурно ни протекала деятельность Каллистратова в Подлипках, но тянуло его на родной «Арсенал». Наладив дела на заводе № 88, он стал проситься в Ленинград. Однако всесильный тогда Мытищинский горком не отпускал такого руководителя. И вскоре, в 1947 году, Александр Дмитриевич приказом Наркома обороны был назначен Директором вновь строящегося ДСК-160.
Строительство комбината проходило в трудных условиях: на заболоченной лесной территории было создано современное механизированное деревообрабатывающее предприятие и жилой городок для рабочих, ИТР и служащих комбината.
При Каллистратове комбинат превратился в цветущее, современное предприятие, изготовлявшее сборные дома для полярников, для армии и жертв стихийных бедствий. Знаменитые ДСП (древесно-стружечные плиты) появились на ДСК при Каллистратове не без его творческого участия.

В этот период своей деятельности А.Д. Каллистратов был награждён вторым орденом Красного Знамени, а в дальнейшем повторно орденом Отечественной войны II степени и многими медалями.

Работая ещё на заводе № 88, Александр Дмитриевич стал замечать,
что зрение его ухудшается.
Он плохо видел в цехах. Процесс атрофии зрительного нерва набирал обороты. Оказался бессильным помочь и знаменитый одесский офтальмолог академик Филатов,
для клиники которого завод № 88 изготавливал специнструмент. И в 1959 году Каллистратов вынужден был уйти в отставку...
 

На «Арсенал» он так и не вернулся...

Александр Дмитриевич Каллистратов ушёл из жизни 24 октября 1990 года.

Похоронен он в Пушкинском районе Подмосковья, на Кавезинском кладбище.



(для просмотра снимка в полноразмерном виде,
кликните левой кнопкой "мыши"по фотоссылке)